В Воронеже появилась организация, защищающая права гомосексуалов

<p>Согласно различным статистическим данным, в мире насчитывается около 3-7% людей гомосексуальной ориентации. В России подобных исследований никогда не проводилось, однако, как отмечает российский Фонд "Общественное мнение", в нашей стране 11% людей имеют среди своих знакомых гея или лесбиянку, из них у 9% - таких знакомых один-два, а у 2% людей знакомых нетрадиционной ориентации больше двух.</p>

В конце минувшего месяца в Воронеже появилась организация, которая будет защищать права лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров (ЛГБТ). До этого уже два года в городе существовала инициативная группа, а теперь она доросла до Воронежского регионального отделения Российской ЛГБТ-Сети. Его руководитель Марфа Лекайя рассказала корреспондентам vVoronezhe.ru, чем занимается организация и с какими проблемами сталкиваются её активисты.

- Марфа, расскажите, что такое Российская ЛГБТ-Сеть и чем она занимается?

- Российская ЛГБТ-сеть была создана в 2006 году. За время своего существования она "выросла" из инициативной группы нескольких активистов в межрегиональное общественное движение с 13 региональными отделениями. Отдельные участники Движения и инициативные группы работают и в других регионах. Глобальной целью организации можно назвать работу по превращению движения во влиятельную общественную силу и построению в России общества без дискриминации. Движение занимается вопросами социальной адаптации и общественной активности представителей сексуальных меньшинств. Например, через поддержку различных инициатив в регионах страны и проведение различных кампаний и мероприятий.

- А как зарождалось воронежское движение? Какие у него цели?

- На протяжении двух лет в Воронеже существовала только инициативная группа. А само отделение было создано в октябре этого года. Совсем ещё маленькое. Инициативная группа ставила своей целью консолидацию ЛГБТ-сообщества Воронежа. До этого в городе проводились фактически только вечеринки, на которых люди могли пообщаться друг с другом. А нам очень хотелось создать альтернативное культурное и правозащитное пространство.

- У вас есть какие-то собственные проекты?

- Мы участвовали в основном в международных каких-то акциях, таких, как День молчания, Радужный флешмоб. А самой первой нашей акцией была Неделя против гомофобии весной 2010 года. Получилось очень интересно. Мы создали инициативную группу, провели первую встречу людей, которые заинтересованы в какой-то деятельности. Все за несколько дней до Недели против гомофобии. И начали как-то лихорадочно работать. Были расклейки эпиграфов, кинодискуссии и другие мероприятия. Чаще всего происходили встречи, приуроченные к международным дням чего-нибудь. Дню камин-аута, например, или Дню борьбы со СПИДом. Сейчас мы уже хотим более тесно работать с профессионалами. Например, это врачи, юристы. А также журналисты. Потому что это люди, от работы которых зависит успешность адаптации лиц нетрадиционной ориентации в обществе.

- Какие проблемы социальной адаптации вы имеете в виду?

- Сейчас мы подключились ко всероссийскому мониторингу дискриминации ЛГБТ и людей с иной гендерной идентичностью. Это второй подобный мониторинг в России. Его проводит Российская ЛГБТ-Сеть совместно с Московской Хельсингской группой. Вообще, очень многие говорят, что дискриминации сексуальных меньшинств не существует. Что-то из серии «Если бы вы не показывались со своими гей-парадами, то вас бы никто не трогал». Но проблема дискриминации тем не менее существует вне зависимости от того, является ли человек открытым геем или лесбиянкой или закрытым. И уж тем более очень большой дискриминации подвергаются люди с иной гендерной идентичностью: если девочка не хочет вести себя как девочка или одеваться как девочка… то же самое с мальчиком.

Во-первых, мы анкетируем людей, которые подверглись дискриминации в какой-то момент. Во-вторых, мы проводим мониторинг СМИ города как раз-таки на наличие языка вражды. Этот мониторинг начался у нас в конце августа этого года и продолжится до августа следующего года.

- Марфа, а как, на ваш взгляд, с дискриминацией обстоят дела в Воронеже? Есть ли какие-нибудь значительные отличия от, к примеру, Москвы или Питера?

- Поскольку Воронеж входит в «регион красного пояса» (коммунистический, с достаточно консервативными взглядами), то у нас очень сильны гомофобные настроения. Стоит отметить, что в нашем городе также сильны нацистские группировки. Здесь можно упомянуть о существующем в конце девяностых – начале нулевых годов отделении Российского национального единства (РНЕ). После него появилось не менее известное Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ). Вообще, у нас в городе достаточно много националистических движений в плохом смысле слова: не патриотических, а ксенофобных. Поэтому как раз-таки интересно, каковы будут результаты мониторинга. Потому что он покажет не только ситуации, когда представители неонацистов, например, подходят к гею и говорят, что он ошибка природы, но и более незаметные моменты. Общая атмосфера такова, что быть геем становится либо опасно, либо стыдно. При этом, на мой взгляд, второе гораздо страшнее. И это ощущение стыда прививается человеку нетрадиционной ориентации еще с малых лет. В этом большую роль играет использование людьми из его окружения, часто даже не подозревающими об особенностях своего собеседника, так называемого языка вражды. Это выражения, обозначающие лиц нетрадиционной ориентации, грубые, используемые в качестве оскорблений. Эти слова выражают негативное, насмешливое, пренебрежительное отношение людей к явлению гомосексуальности, и он начинает стыдится самого себя.

- А какие-нибудь конкретные примеры дискриминации представителей сексменьшинств в Воронеже Вы можете привести?

- После нашей прошлой недели против гомофобии было очень много призывов к насилию. Например, очень многие националистические сайты копировали информацию о наших мероприятиях на своих сайтах. Разумеется, с собственными авторскими ремарками в духе «их всех надо убивать». Там язык вражды представал во всей своей красе. Чистая пропаганда насилия. Кроме этого, в местах, где проводились наши мероприятия, появлялись наклейки с перечёркнутыми радужными петухами. А, как известно, радуга – это символ ЛГБТ-движения. Возле тех мест, где мы проводили встречи, часто находились люди, которых по внешним признакам можно было идентифицировать как националистов. Я уже не говорю о насилии, о котором никто и никогда не говорит вслух – в школе, на работе, в кругу семьи или друзей. Чаще всего это психологическое давление или даже травля, но доходит и до прямого физического насилия.

- Существуют ли, помимо внешних факторов, какие-то внутренние проблемы в организации?

- Основная проблема ЛГБТ-движения (такая проблема, думаю, есть в любом активистском движении) заключается в том, что люди либо «выгорают», либо просто не видят конкретной какой-то цели. Или понимают, что за их жизнь добиться этих целей будет невозможно. Многие уезжают из страны. Или только собираются это сделать.

Лично для меня как для человека, который работает с ЛГБТ-активистами, основная проблема заключается в том, что конкретные цели вроде бы как и видны, но неизвестно, как к ним придти. Или непонятно, хватит ли твоей жизни на это. Поэтому остаётся действовать прямо сейчас, проводить именно сейчас какие-то мероприятия. Очень важно, что мы можем встречаться и обсуждать наши проблемы. Очень важно, что мы можем встречаться в принципе. С теми людьми, с которыми мы когда-то, возможно, пережили или переживаем примерно одинаковое. Это и связывает людей. И я как раз-таки хочу создать пространство, которое во многом помогло бы людям.

- Спонсируется ли организация кем-либо?

- Наше отделение никто не спонсирует. Чаще всего для наших мероприятий деньги не нужны в принципе, потому что активистам не составляет труда провести, например, ту же кинодискуссию. Всё строится на личном интересе. Если мы можем что-то сделать своими силами — мы делаем это.

- Может быть, есть какие-то известные люди, которые поддерживают вас?

- Вряд ли можно назвать какие-то конкретные имена людей, которые поддерживали бы непосредственно наше движение. И вот почему. Мне кажется, далеко не все известные люди гомосексуальной ориентации готовы открыто говорить о себе и поддерживать ту или иную организацию сексменьшинств, потому что боятся потерять аудиторию. Но есть те, кто открыто говорит о проблемах людей нетрадиционной ориентации и поддерживают концепцию движений, подобных нашему, в целом. Например, певица Светлана Сурганова или известный испанский режиссёр Педро Альмодовар. Очень часто эти люди по роду деятельности работают с темами, волнующими представителей сексменьшинств.