Михаил Елизаров. «Земля»

Михаил Елизаров написал не так много. Однако ни одна из его книг не осталась незамеченной и «необласканной» - как профессиональным сообществом, так и благодарными читателями. А имя этого человека давно и часто упоминается среди других современных русских прозаиков «первого ряда». В последние годы Елизаров, обладающий прекрасным голосом и соответствующим образованием, утвердился ещё и как самобытный исполнитель собственных песен, популярный, в том числе, в интернете и среди молодёжи, но это другая история...

Первая большая вещь этого писателя, роман «Pasternak» (18+), вышла в 2003-м году. Пожалуй, рискну назвать её слабейшей из созданных им книг. В ней Михаил Елизаров ещё слишком «постмодернист», слишком напоминает Владимира Сорокина (со всем уважением и к этому автору). Однако затем елизаровская проза не продолжила легчать, а стала тяжелеть. Эта тенденция нашла своё полное выражение и в «Земле» (18+). Писатель прошёл любопытный путь – от эстетских игр к каменной серьёзности, и стал любопытным примером патриотического (даже сверхпатриотического) автора с «пустьмодернистскими» корнями, стильного и модного. Хотя, конечно, некие зачаточные проявления его нынешнего мировоззрения можно найти и в ранних произведениях.

Очередной новой книги Елизарова его читателям пришлось ждать около семи лет. Однако думается, что «Земля» не разочаровала большинство его поклонников.

Повествование ведётся от лица героя книги – Владимира Кротышева, обычного парня, волею судьбы попавшего сначала на срочную службу в стройбат, а после дембеля – в подмосковный похоронный бизнес. Основное действие происходит в начале нулевых годов в неком городе Загорске. (Да, именно так назывался Сергиев Посад, но лишь до 1991-го года...)

Елизаров не торопясь, с любовью, как классический средневековый художник, изображает мельчайшие детали пространства и времени, внутренних переживаний, внешних событий. Правда, в его руках не кисть, а клавиатура, не краска, а слово.

«Серые глаза смотрели обречённо и устало, точно он этими самыми глазами много дней ворочал камни».

«Ребёнок бессмертен в том смысле, что не может исчезнуть для себя, разве только для других. Я был пятилетним недочеловечком, яичным овальцем, в котором только вызревал будущий мыслящий труп».

«Тоска отёчным пятном растекалась в груди, по рёбрам».

Михаил Елизаров

Фото: vk.com/m_elizarov

Писатель проводит своего героя по всем кругам «кладбищенского ада». Кротышев эволюционирует от обычного мальчика, проявляющего, впрочем, далеко не поверхностный интерес к похоронной тематике, к скороспелому «могильному специалисту». Без шуток, эта книга представляет ценность не только как художественное произведение, но и как практическое пособие. На её страницах крайне подробно рассказывается о рытье могил, работе кладбищ, изготовлении гробов и памятников, юридическом оформлении ритуальных услуг, а также о деятельности соответствующих предприятий (как государственных, так и частных). Впрочем, без подлинных названий и имён.

Сюжет разворачивается не только вокруг «рабочих», но и вокруг «личных» приключений Владимира – он влюбляется в харизматичную любовницу своего сводного брата и отбивает у него красавицу – а также вокруг его мистических переживаний. Конечно, без мистики Елизаров не был бы Елизаровым. Однако, продолжая аналогию со средневековыми художниками, здесь Михаил Юрьевич не выступает в роли Босха. Беспорядочного нагромождения захватывающих видений и откровений можно не ожидать. Скорее, мистика в «Земле» как бы постоянно, но очень ощутимо присутствует «за кадром», периодически густо прорываясь на поверхность. Выражаясь высоким слогом, в романе присутствует некое потустороннее смещение, которое иногда усиливается.

«Тогда же я и обратил внимание, что творится нечто чрезвычайно странное. Точнее, это «нечто» явно подкрадывалось исподволь, а к определённому моменту просто окрепло и проявилось осязаемо.

Началось с довольно предсказуемой тоски, прихватившей за сердце невидимой пятернёй. Мне поневоле вспомнился вечер в гостях у отца, когда я впервые увидел Алину. Поболело и отпустило. Потом шум и рябь в голове, которые я списывал на выпитый натощак коньяк, вдруг пришли в движение. Обстановку за столом тряхнуло, она поползла, как если бы я сидел в неподвижном вагоне, а на соседних путях в разных направлениях тронулись поезда».

Книга, заявленная как «первая часть», разворачивается плавно и замирает в некой высшей точке, где профессиональные, личные, мистические похождения Кротышева заходят «на новый круг». Продолжение обещано и необходимо. Остаётся надеяться, что мы его дождёмся, и что писатель нас не разочарует. Впрочем, как и всегда.